Проблемы развития современного японского города сложны и многоплановы. Это давние и, как показала практика, трудноразрешимые городские коллизии: хронический жилищный кризис, углубленный чрезмерной концентрацией населения и промышленности, территориальная неорганизованность и растянутость застройки и в связи с этим несоответствие транспортного обслуживания условиям и потребностям растущего города, наконец, рост экологического загрязнения.

Среди многих попыток решения проблем стихийно развивающегося, лишенного планов градостроительства за последние десятилетия стали известны попытки целевого создания новой экологической системы города на основе реконструкции структуры (морфологии) старого города или формирования нового.

В 60-е годы группа архитекторов-метаболистов сделала попытку теоретически и практически обосновать пути развития японского города в надежде архитектурно-градостроительными методами разрешить социальные коллизии. Суть их теории заключалась в системной архитектурной организации как города в целом, так и каждого входящего в него отдельно взятого сооружения. Метаболистическое "дерево" с мощным "стволом", образованным транспортными артериями, создание грандиозных "метаструктур" и объединение городов в огромный урбанизированный массив (мегалополис) представлялось этим архитекторам формулой оптимальных социальных и физических параметров городского образования, созданием системы, с помощью которой можно будет преодолеть кризис города.

Однако в действительности метаболический лозунг "Не бояться роста города, идти ему навстречу!" очень скоро обнаружил неправомерность оптимистического восприятия роста города как самоценности. Осуществлявшееся в соответствии с этим лозунгом формирование девяностомиллионного мегалополиса, завершение которого намечалось на 1985-2000 гг., уже в июле 1970 г., в результате быстрого развития промышленности, привело ко II стадии засорения окружающей среды в Тихоокеанском промышленном поясе, следствием чего было отравление в Токио и его окрестностях нескольких тысяч человек. Примерно с конца 60-х годов идея создания мегалополиса, как и вся мегалополитическая концепция, стала терять свое влияние на градостроительную практику страны. Градоформирующим фактором все более активно становится государственная политика регионального развития, в которой к началу 80-х годов отчетливо стала выступать ориентация на средний и малый город.

Первоначальные наметки этой политики проявляются уже в "Новом плане комплексного экономического развития 1969 г.", где в противовес мегалополису выдвигаются "зоны широкой активности", которые должны были противостоять развитию сверхконцентрации промышленности и населения прежде всего в Тихоокеанском поясе. Такой кардинальный поворот был вызван тем, что к этому времени город, как условия жизни и высокопроизводительной трудовой деятельности, как полноценная экологическая среда, оказался на грани острейших социальных противоречий. Многомиллионный город, тем более формирующийся мегалополис, с огромным скоплением населения, засорением среды, все возрастающим социально-психологическим прессингом урбанизации, в значительной мере становился угрозой нормальному воспроизводству рабочей силы.

В то же время государственная политика в области образования и воспитания японца, использование религиозных воззрений, целый комплекс теорий (об особом "коллективизме" японцев, "семейных" отношениях на предприятиях, о "ценности жизни", о "самоусовершенствовании" и т. д.) призваны сегодня содействовать не только стабильности капиталистического строя, но и непрерывному повышению производительности труда. В этих условиях все более важным для правящих кругов стало сохранение социального климата, определяющего успехи высокоиндустриальной страны и места, занятого им в капиталистическом мире.

Огромное внимание, уделяемое данной проблеме правящими кругами страны, объясняется прежде всего тем, что за последние 10-15 лет под влиянием буржуазного Запада, а также меняющихся условий жизни происходит болезненная и все ускоряющаяся ломка традиций во всех сферах общественного бытия. Развитие индивидуалистских, потребительских настроений, изменение системы ценностей, разрушение традиционных стереотипов социальной жизни оказывают сдерживающее воздействие на трудовую отдачу работников, часть которых не видит, как прежде, главного смысла жизни исключительно в работе. Монополистический капитал, рассматривающий город прежде всего как условие воспроизводства рабочей силы, вынужден считаться в своей градоформирующей политике с этими серьезными изменениями в социальной обстановке. Политика регионального развития, после отказа от ориентации на мегалополис, должна была учитывать всю широту и многообразие процесса урбанизации, включая перспективы развития провинциальных городов типологически и функционально отличающихся друг от друга.

До последнего десятилетия формирование среднего и малого города сохраняло элементы естественного, стихийного развития, отражающего традиционный характер системы расселения. Развитие же крупного, как правило, многофункционального города определялось уже сложившейся интернациональной моделью. Для нее характерны многоэтажное (а в последние годы высотное) строительство делового центра, формирование микрорайонов за счет государственного, муниципального и фирменного строительства, постепенно ликвидирующего массив жилых деревянных кварталов, жилое кооперативное строительство с использованием новейшей технической оснащенности в окраинных районах города. Наконец, вокруг крупного города складывалась, система экономически тяготеющих к нему городов-спутников, также имеющих застройку западного облика. И крупный город, и его спутниковая система, как правило, обнаруживают сегодня активно идущий процесс синтеза интернациональных, национальных и региональных явлений в культуре. Это четко проявляется как в формообразовании современной архитектуры города, так и в ее общей стилевой характеристике. При этом значительные изменения претерпели как технология строительства, конструкции и материалы, так и в целом архитектурное проектирование отдельного здания и города, в котором значительную' роль стали играть научно-рационалистические приемы. То, что раньше рассматривалось как чисто технические средства, теперь, стало частью художественной культуры, нередко очень ярко и образно интерпретирующей национальное своеобразие традиционного японского строительного наследия.

Это дало основания сделать вывод, встречающийся на страницах западной печати, что в результате длительного и многопланового взаимодействия культур Востока и Запада найдена; оптимальная перспектива развития городского образования Японии, морфологическая система, создавшая базу разрешения социальных коллизий, что закономерные потребности развивающегося современного города высокоразвитой индустриальной страны сделали необходимым как многоэтажное строительство, в том числе и жилое, так и интернациональные стандарты быта. Таким образом, признаются необходимость и правомерность полной модели города.

Однако в действительности процессы, идущие в современном японском городе, гораздо сложнее. Большим городом с его складывающейся интернациональной моделью не исчерпывается объемность процесса урбанизации. Есть города средние и малые, которые по характеру социальной и физической структуры, как уже упоминалось выше, в большинстве своем еще традиционны. Но и при том, что идет изменение морфологии города, вряд ли приемлемо видеть в этом завершение диалога между традиционным и интернациональном в культуре, тем более признание победы последнего. Психологичёский стереотип организации жилища одинаков как у японца, живущего в крошечной квартирке "апато", так и у жителя многокомнатных кооперативных квартир или частных, построенных в национальном стиле особняков, усовершенствованных техническими достижениями века. Основа различия здесь классовая, а не в том, что западные стандарты завоевали большую предпочтительность. К тому же этому противостоянию национального и интернационального, укреплению традиционных жизненных стандартов в последние годы активно содействует правительственная политика рекламирования японского общества как образца для подражания развивающимся странам. Здесь прослеживается откровенная попытка навязать японскую "культурную модель" странам Юго-Восточной Азии и даже объявить ее "годной" для высокоиндустриальных стран Запада.

Сегодня правительственная политика в области градостроения особенно активно использует все разнообразие традиционного наследия для разрешения социальных проблем. Не последнее место в этой области занимает обращение к исследованию давних стереотипов физической структуры города. В современных проектах формирования морфологии города закладывается двойная цель: с одной стороны, они должны обеспечить благоприятные условия для воспроизводства высококвалифицированной рабочей силы, а с другой - воссоздавать разнообразные механизмы социального контроля, свойственные старому городу. В этих проектах отчетливо просматривается попытка конструирования на традиционных принципах некоего "социального содружества", "социальной гармонии" ("ва").

В последние годы активное стремление препятствовать возникновению социальной разобщенности в новых районах привело к попыткам реконструкции на современной основе традиционных форм физической и социальной организации японского города и деревни. Примером может служить проект восстановления в новых городах компактного жилого блока-квартала вместо схемы микрорайонов со свободной планировкой. Согласно такому проекту, шесть двух-трехэтажных домов (по три напротив друг друга) образуют замкнутую систему (муко сан рёдо-нари), фактически восстанавливающую практику создания "соседства", пространства социальной активности (кайвай), характерную для старого города. Неформальным, межличностным отношениям отводится значительная роль в организации жизненной практики внутриквартальной единицы. Так, предполагается, что в замкнутой системе (муко сан рёдонари) можно воспроизвести практику воспитания молодого поколения, характерную для большой феодальной семьи "иэ": в такой городской общности несколько семейных пар поочередно могут присматривать за детьми.

Здесь делается расчет и на то, что в коллективной атмосфере будет успешнее проходить социализация ребенка. Фактически речь идет о стремлении внести определенные коррективы поведения, добиться еще большей лояльности, полной идентификации (маругакаэ) с целями и задачами государственной политики. Делается расчет на то, что одинаковые требования, идентичная система идеалов и мотиваций при постоянном социальном контроле в жизненной практике должны привести к формированию личностей, способных и готовых осуществить определенный, нужный государству тип этических связей между индивидами и обществом.

Таким образом, подобные проекты новой морфологии города - это ориентация на воспитание молодого поколения с отсутствием аутсайдеров, лиц, стоящих на социальной обочине, вне системы закрепления неразрывными связями с группой и групповым мышлением. Используются в этих проектах организации пространства квартала, города также разнообразные виды старой застройки, типы крестьянских домов (минка), крестьянских равнинных и горных усадеб (например, ямато мунэ дзукури).

Разнообразные формы пространственной организации, характерные для традиционного городского образования, использовались при реконструкции провинциальных городов, расположенных вокруг Осака и Кобэ (Масай, Такасаго, Какогава, Каваси-ни и др.).

Но наиболее серьезное вмешательство в судьбы малого и среднего города как жизненной среды трудовых ресурсов предполагают правительственные программы экономического и регионального развития, представляющие одновременно попытку регулировать процесс урбанизации в масштабах страны. В "Плане экономического развития на 1979-1985 гг." значительное место было уделено перспективам развития городов. В нем впервые появляется термин "тэйдзюкэн", который комментируется составителями как "интегрированная территория". Тэйдзюкэн - это проект деконцентрации агломераций, создание противовесов им в виде активно и автономно развивающихся региональных зон.

В основе предложений японских органов планирования - комплексное развитие каждой префектуры с ориентацией на ее историческое своеобразие, специфику экономических и демографических процессов, в расчете на обеспечение занятости в пределах префектуры и, следовательно, сокращение миграционного оттока из нее. Предполагается, что активизация жизни префектуры создаст целую иерархию городских центров различного функционального назначения, в которых будут осуществлены как разработка приемов и методов сохранения стремительного движения к грандиозному мегалополису, так и историческая преемственность в формировании города, попытка на базе среднего и малого городского образования сохранить традиционный город.

Однако опыт предыдущих планов свидетельствует об ограниченных возможностях государственного регулирования экономики в условиях господства монополистического капитала.

Действительность уже сегодня обнаруживает значительные трудности в реализации подобных планов. Так, преф. Ямагата, "лицом" которой являлось разнообразное традиционное производство, оказалась в последние годы, вследствие начавшегося здесь строительства предприятий химической промышленности, на пороге возникающей промышленной зоны. Район Нара-Нагоя, сложившаяся с древности сокровищница культурно-исторических ценностей нации, в последнее десятилетие превратился в огромную промышленную агломерацию с населением более 8 млн. Район Кинки постепенно превращается в единый урбанизированный массив с двумя центрами тяготения - Осака и Кобэ. По данным переписей населения 1975 и 1985 гг., в этих префектурах осталось всего несколько населенных пунктов, имеющих статус "мура" (деревня) и "мати" (небольшой город). Судьба их подобна судьбе других "мура", находящихся в зоне тяготения агломерации. Это ориентация на развитие агропромышленного комплекса и, как правило, дальнейшее превращение в городское образование, профиль, функциональный характер которого определяет центр агломерации. Этому содействует Закон о формировании городов (1980 г.), позволяющий объединять несколько населенных пунктов. Ряд городов в районе Кобэ и Осака возникли совсем недавно на базе слияния нескольких деревень и маленького городка.

Статистические материалы последних десятилетий, и прежде всего переписей, обнаруживают в центральной Японии не только активно идущий урабанизационный процесс. Агломерации расширяются и захватывают все новые территории с высокой плотностью.

Создание "интегрированных территорий" не может в этих условиях привести к исчезновению огромных агломераций, которые уже сейчас концентрируют многомиллионные массы населения (только территория между Осака и Токио сосредоточивает 80% населения страны).

В то же время распространение на новые районы стереотипов социальной жизни и морфологической структуры промышленных зон вполне очевидно. Кроме того, можно полагать, что большой город, складывавшийся в течение длительного времени как центр культуры и активной социальной жизни, не потеряет ни своей социальной притягательности (по крайней мере, в обозримом будущем), ни политической и экономической значимости в масштабе всей страны.

Таким образом, развитие крупного города показывает, с одной стороны, глубину и активность развивающегося процесса культурного синтеза, взаимодействие интернационального и традиционного, с другой - изменение генетического кода, смену модели.

Но если перспективы крупного города вырисовываются сейчас с достаточной полнотой, то не менее очевидным является и тот факт, что в развитии урабанизационного процесса, так же как и в общих судьбах страны, серьезную роль начинают играть средний и малый город.

Перспективы развития этих городских образований в значительной мере определяются действием градоформирующих факторов политического характера. В программе формирования тэйдзюкэн фактически самое значительное место в последние годы занимает создание технополисов - сравнительно небольших промышленных районов, концентрирующих (уже сейчас или в будущем) ультрасовременные (сверхновейшие) отрасли промышленности. Выделено 14 районов, где складываются будущие технополисы.

В японской прессе получил широкое распространение термин "матидзукури" (создание городов), отражающий процесс формирования, в том числе и морфологической структуры, новых городских образований. В каждом отдельном случае здесь очевидна ориентация на местные условия, но вместе с тем уже проявились и общие тенденции: центрами тяготения (базовой системой), как правило, оказываются местные крупные города: префектуральные или торгово-промышленные центры. Опорой же формирования такого индустриального района становятся средние и мелкие города и деревни. Например, технополис в преф. Вакаяма включит десять "мати" и несколько "мура", технополис в преф. Хего формируется на основе четырех крупных городов, 21 "мати" и нескольких деревень. Кардинально меняется судьба этой группы городов: размещение в них наукоемкого производства, научно-исследовательских институтов, широкое развитие инфраструктуры приводит к значительному изменению как их морфологии, так и социального состава.

Идет уничтожение традиционной системы расселения. Образцом становится застройка новых городов - спутников Токио, Осака, Кобэ (Порт-Айленд, Порт-таун и др.) с многоэтажным строительством и современными планировочными решениями. Традиционное здесь вводится лишь в виде отдельных вкраплений: коммерческих сооружений, зданий сферы услуг, а также застройки дорогостоящих индивидуальных домов в национальном стиле.

Программа формирования тэдзюкэн имеет целью не только деконцентрацию агломераций, но и определяет фактически параметры будущего среднего и малого города. Однако реализация программы, особенно в связи с планами организации технополисе выявляет противоречивую перспективу: не столько рассасывание сложившихся агломераций, сколько их выращивание в новых Районах. С одной стороны, это попытка противопоставив стихийному, неуправляемому расползанию индустриальных районов. Их плановое размещение, с другой - распространение промышленных массивов и стереотипов деловой жизненной практики урбанизированных территорий в глубинные районы страны, как правило во многом еще сохранившие специфику традиционного морфологического и социального уклада.

В этих условиях именно осуществление правительственных программ урбанизации будет определять, как в общем процессе, так и в каждом отдельном случае, насколько среднее и малое городское образование сумеет сохранить традиционный характер (социальную и морфологическую структуру). Технополис в этом случае представляет дальнейшую трансформацию как физической, так и социальной системы города, на основе которого он будет формироваться. Критерии, выработанные министерством внешней торговли и промышленности для районов, участвующих в проекте "Технополис", строго ограничивают и размер территории будущего города (130 тыс. га) и количество населения (150 тыс. человек). Оговаривается также, что все производства, учреждения и бытовые службы должны быть расположены не далее чем в 30 мин. езды от центра. Следовательно, (морфология такого города и городов спутников должна быть идентичной. Наличие производств, в основном предприятий наукоемкой промышленности, предполагает застройку по стандартным, интернациональным схемам (промышленная зона, микрорайон со смешанным многоэтажным строительством). Социальная структура таких городов, префектуральных центров промышленной технологии, определяется потребностью в высококвалифицированном, научно-техническом персонале, т. е, формирование значительной доли населения будет идти не столько на основе местного населения, сколько за счет миграционного потока молодых специалистов из крупных административных центров национального или префектурального масштабов. Отсутствие "грязных" производств, политика жестких экологических регламентации, активно осуществляемая в последние десятилетия, рассчитаны на обеспечение здесь благоприятной для жизни и работы среды.

В то же время экология социальной среды провинциального города, в значительной мере характеризующаяся традиционными видами деятельности, практически полностью уничтожается. Идет также и углубление и усложнение процесса пролетаризации окружающей технополис деревни, где работа на земле составляет все меньшую долю занятий крестьянина (80% их занимает наемный труд). Растет смешанная, промежуточная зона между городом и деревней. Следовательно, вслед за изменением характера большого города, правительственные региональные программы развития начали процесс решительной смены модели среднего и мелкого города, "хранителя" на сегодня традиционной социальной и физической структуры.